Вам доступен «Яндекс Сплит». Купите билеты сегодня, а оплату растяните — на 2 месяца без переплаты или на подольше с комиссией. Никакие документы не нужны.
Подробнее
Вам доступен «Яндекс Сплит». Купите билеты сегодня, а оплату растяните — на 2 месяца без переплаты или на подольше с комиссией. Никакие документы не нужны.
Сцена «Игры во флигеле» Продолжительность: 2 часа 20 мин. с антрактом Премьера: 6 октября 2009 года Автор: Ф.М. Достоевский Режиссер: Ирина Керученко Художник: Мария Утробина
«Люди, любите друг друга. Кто это сказал? Чей это завет?"
«Кроткая» это спектакль о страшном и сложном духовном пути двух человеческих душ, двух человеческих тел — бесприютных и одиноких, нуждающихся друг в друге бесконечно и гибнущих в этой близости, в этой ее невозможности.
Жгучее желание повиновения и жажда власти над чужой жизнью толкает на все большую жестокость. Косность, страх пренебрежения, боль презрения вымарывают из души любовь и свет.
Жестокость становится нормой отношений. Неспособность любить и страстное желание любви — вечной мукой.
Страшная обыденность этих отношений сквозь ткань спектакля мерцает иным, вечным смыслом, оборачивается поединком Гордыни и Кротости.
И Гордыня разбивается о божественный закон мироздания. Разбивается вдребезги, в пыль, в ничто.
Этот спектакль продолжает проект МТЮЗа по поддержке молодых режиссеров и художников. В рамках проекта в Белой комнате МТЮЗа вышли также: «Нос» Андрея Неделькина и Марии Кривцовой и «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил» созданный Алексеем Дубровским и Леонидом Шуляковым.
Рецензии в СМИ
«Актер превращает публику в зримую совесть им содеянного.<...> Такая игра требует особого мастерства, органики непростых переходов от самопрезентации характера перед зрителем до углубленного психологического диалога с партнершей, которая к тому же, так написано у Достоевского, в основном молчит. Тут не спрячешься за реплику, за диалог — тут надо насыщать собою, своей физикой, нервами, душою игру об отчаянии героя.»
«Игорь Гордин сегодня был в таком ударе, что из зала я буквально выползала. Пропустила всех, выходила почти последней, по улице плелась еле-еле, в себя приходила, отдышаться надо было. Что он творил с залом! <…> Во втором действии он просто отправил в нокаут тех, кто сидел близко — он ел яйцо. Вот да, ел яйцо, а зал умирал от его боли, это было гениально… Вы когда-нибудь видели, как пытается есть человек, у которого душа рвется от боли? Когда не слушаются руки, когда кривится рот, когда белеет лицо и останавливаются глаза… И вот, кстати, глаза. Играть глазами, не хлопоча лицом — высший пилотаж. Когда слезы не текут по щекам, а просто блестят в уголках глаз.»